Мерзляков Алексей Федорович - известный критик и поэт (1778 - 1830). Родился в небогатой купеческой семье. Учился в Пермском народном училище, где обратил на себя внимание ""Одой на заключение мира со шведами"", дошедшей до императрицы Екатерины II . Его на казенный счет определили в университетскую Московскую гимназию. Студентом он сблизился с Жуковским и был членом ""Дружеского литературного общества"", задавшегося целью ""очищать вкус, развивать и определять понятия обо всем, что изящно, что превосходно"". Многим обязан он советам Дмитриева . Первые поэтические опыты Мерзлякова появились в журнале Подшивалова : ""Приятное и полезное препровождение времени"" (1796). Молодой поэт подражал Ломоносову , Державину , Карамзину . В ""Утренней Заре"" Мерзляков поместил оду: ""Непостижимому"", явно рассчитанную на соревнование с одой Державина ""Бог"". Здесь напечатаны ""Песнь Моисеева по прохождении Чермного моря"", имевшая особенный успех, и перевод ""Ars Poetica"" (""Наука Стихотворения"") Горация. В 1804 г. Мерзляков получил степень магистра и кафедру российского красноречия и поэзии, которую занимал в Московском университете до самой смерти. В начале 1812 г. Мерзляков открыл серию публичных лекций, собиравших цвет литературного и аристократического общества. Прерванные нашествием Наполеона, лекции возобновились в 1816 г. и дали разбор популярнейших произведений тогдашней русской литературы. В общем Мерзляков был самым видным представителем университетской словесной науки в течение первой трети XIX в. При вступлении на кафедру он не нашел в русской литературе господства какой-либо одной определенной и общественной школы. Авторитет Сумарокова казался непоколебимым, имя Ломоносова как поэта - священным. ""Россиада"" Хераскова считалась последним словом русского эпического гения; с другой стороны, публика зачитывалась балладами Жуковского, и вместе с ним проникали туманные образы немецкого романтизма. Немного позже, в самый зрелый период профессуры Мерзлякова, стали появляться первые произведения Пушкина . Природный, весьма развитой художественный вкус помешал Мерзлякову замкнуться в классическую схоластику. Он первый отделил преподавание русской словесности от древних литератур и сообщил кафедре русской литературы самостоятельное значение. До Мерзлякова разбор образцов отечественного слова происходил на основании латинских риторик. Мерзляков внес в преподавание личный критический талант, выдвинул на первый план национальное содержание русских произведений и старые руководства заменил новыми. Но реформа дальше не пошла. У Мерзлякова не оказалось достаточно смелости и энергии, чтобы окончательно порвать с традициями педантизма. Он положил в основу своего преподавания сочинение немецкого эстетика Эшенбурга. Составленные им ""Краткое начертание теории изящной словесности"" и ""Краткая риторика"" представляли перевод или пересказ идей Эшенбурга; но переводчик нередко вставлял в текст такие мысли, которые мало соответствовали подлиннику: ""Произведения изящных искусств, - писал, например, Мерзляков, - как предмет чувствования и вкуса, не подвержены строгим правилам и не могут, кажется, иметь постоянной системы или науки изящного"". Несравненно важнее всяких правил - критика вкуса. Эта двойственность идей и приемов проходит через всю деятельность Мерзлякова. В теории он, например, согласно Горацию, делил всю поэзию на два рода - эпический и драматический, а лирическую поэзию включал в разряд эпической. Больше оригинальности и исторического значения представляют критические статьи Мерзлякова, появлявшиеся в ""Трудах Общества Любителей Российской Словесности"", в ""Вестнике Европы"" Каченовского и в журнале ""Амфион"", который издавал Мерзляков вместе с Ф.Ф. Ивановым и С.В. Смирновым. Встречающиеся здесь отзывы о важнейших писателях русской литературы часто отличаются большой критической проницательностью и художественным чутьем. В статье: ""Рассуждение о российской словесности в нынешнем ее состоянии"" (""Труды"", 1812, I) Мерзляков характеризует деятельность Тредьяковского , Сумарокова, Ломоносова, Державина, Хераскова, Озерова , Крылова , совершенно независимо от теоретических пиитик. Значение ""Телемахиды"" Тредьяковского он старается определить с исторической точки зрения: по поводу Сумарокова и Озерова читает резкую отповедь подражанию французам, ""умственному рабству"" русских писателей; по поводу Ломоносова высказывает порицание пристрастию к торжественным одам, так как ""человек всего занимательнее для человека""; с этой же точки зрения восхваляется Державин за употребление будничных, народных выражений. В ""Вестнике Европы"" Мерзляков напечатал пространные разборы сочинений Сумарокова, трагедий Озерова, ""Мельника"" Аблесимова (1817, части 91 - 94), в ""Трудах"" - статью о Державине (1820, XVIII) и ""Письмо из Сибири"" (1818, XI). Эти статьи следует считать наиболее полным отражением критического таланта Мерзлякова. В развенчивании произведений Сумарокова, в более точном и рассудительном определении поэтических заслуг Ломоносова и художественного таланта Державина Мерзляков явился предшественником Надеждина и Белинского . Ему недоставало, однако, цельности и последовательности руководящих принципов. ""Вот где система"", говорил он своим слушателям, указывая на сердце и сводя критику, таким образом, к впечатлениям, которым вдобавок предстояло мириться с неизменными толками профессора о ""правилах"". Отсюда противоречия и сбивчивость представлений, на что и указал современник Мерзлякова, Веневитинов . Молодой критик отметил еще и другой, едва ли не более существенный, недостаток эстетики Мерзлякова: профессор не следил за развитием своей науки, с течением времени даже совсем покинул изучение ее, лекции свои превратил в импровизации, в разборе произведений Ломоносова или Державина, случайно попадающихся на глаза при раскрытии книги на кафедре. Вновь возникавшие явления в области литературы заставали Мерзлякова врасплох: он или подвергал их суду с узкой схоластической точки зрения, или обнаруживал растерянность критической мысли. Так, в ""Письме из Сибири"" он напал на баллады и на ""дух германских поэтов"" на таком основании: ""Что это за дух, который разрушает все правила пиитики, смешивает вместе все роды, комедии с трагедией, песни с сатирой, балладу с одной и пр. и пр.?"" Появление Пушкина повергло Мерзлякова в смущение. Очевидцы рассказывают, что, читая ""Кавказского пленника"", Мерзляков плакал: ""Он чувствовал, что это прекрасно, но не мог отдать себе отчета в этой красоте и - безмолвствовал"".