Венелин Юрий Иванович - славист-романтик (1802 - 1839), уроженец Северной Венгрии, сын православного священника из русско-румынской фамилии Гуца, Венелин учился в унгварской (унгородской) гимназии; обратил на себя внимание начальства местной духовной семинарии, давшего ему стипендию для продолжения образования. Заинтересовавшись историей, Венелин тайно уходит в Галицию, в 1822 г. поступает во Львовский университет и меняет фамилию на Венелович-Венелин, чтобы духовное начальство не узнало своего стипендиата. Интерес к русской и славянской истории привел Венелина в Россию. В Кишиневе он получил место преподавателя в духовной семинарии, здесь познакомился с болгарскими эмигрантами и заинтересовался далеким прошлым болгар. С большими трудностями добрался он до Москвы (1825), но поступил не на историко-филологический, а на медицинский факультет. Это имело печальные последствия для Венелина: медициной он тяготился, а в исторических занятиях остался дилетантом. Влияние на Венелина имели С. Аксаков (сыну его, Константину , Венелин давал уроки) и М. Погодин , а Венелин усилил интерес Погодина к славянству. Рецензией на книгу Яковенко о румынах Венелин выступил в печати (""Московский Вестник"", 1828); через год вышли его ""Древние и нынешние болгаре в политическом, народописном, историческом и религиозном их отношении к россиянам"" (т. I, М., 1829). Он исследовал здесь, главным образом, вопрос о происхождении болгар, доказывая их принадлежность к славяно-русскому племени, а не татарскому (мнение Тунмана и Энгеля), указывая сходство между русскими и азиатскими (волжскими) болгарами в языке, нравах, обычаях, религии и т. д. Вывод Венелина, что славяне - такие же старожилы в Европе, как греки и римляне, проходит через всю его книгу, имеющую значение не научного исследования, а скорее славянофильского воззвания, с восторгами пред прошлым и упованиями на будущее великого славянского народа, с мыслями о равноправии всех отдельных племен. Лишенный метода, независимый от авторитетов, ""самоучка"" в собирании и комментировке материала, подавленный заранее созревшей идеей о родстве болгар с русскими, энтузиаст Венелин не был оценен русской критикой, не обратившей внимания на единственную ценную часть книги, где речь шла о современных болгарах. Эти сведения были полной новостью: в книге Венелина болгары, которых еще недавно смешивали с сербами, впервые представлены были как многочисленный народ в пределах былой Болгарии, Румелии, Македонии, Фессалии, Албании, румынских землях, Бессарабии и Новороссийском крае. Не будь неблагоприятных политических условий, они, по словам Венелина могли бы быть таким же колоссальным народом, как и россияне; они продолжают говорить на родном языке (перед войной 1828 г. в одном московском журнале говорилось, что балканские славяне исчезли, и не слышны уже славянские звуки за Дунаем). Никто из ""европейских публицистов, человеколюбивых политиков"", вздыхающих над судьбой греков, не вспоминает о болгарах; русские историки перечисляют вымершие племена поморских славян и не знают о живых болгарах, от которых Русь получила крещение, на языке которых читали и писали почти до Ломоносова . Книга Венелина была принята скорее неблагосклонно, хотя серьезных возражений ему никто не сделал. Венелин мечтал о поездке в Болгарию. Московские покровители устроили ему через Шишкова первую по времени командировку на год от Академии Наук для изучения памятников письменности, археологии и ""новоболгарского"" языка. Весной 1830 г. Венелин едет в ""классическую для филологов и славянских историков страну"", ""на родину Баяна, славянского Оссиана"". Увидел он в сущности очень немногое, и то с затруднениями, должен был ограничиться только северо-восточными пунктами (русские войска уже покидали Болгарию), жаловался на подозрительность болгар; узнал о существовании ""Истории Паисия Хиландарского"" и осенью переехал в Валахию. Лингвистический и фольклорный материал (около 50 песен) он собрал от болгар-эмигрантов, а не в самой Болгарии. Он списал массу грамот в бухарестской митрополии и у частных лиц и через Молдавию и Кишинев вернулся в Москву (1831). Тяжелые материальные условия, уроки, журнальная работа, увлечение большими и темными научными вопросами и другие обстоятельства задержали отчет его академии, и только через два года он послал ей копии 66 ""влахо-болгарских или дако-славянских"" грамот, с 20 снимками, историческим предисловием, комментариями и словарем. В 1834 г. в русских университетах учреждены были славянские кафедры. Погодин рекомендовал Венелина в Московский университет, для чего, кроме болгарской грамматики и списка трудов, представил факультету ценный и теперь, широко задуманный ""Конспект преподавания истории славянского языка и литературы"", составленный по определению совета Московского университета (напечатан П. Лавровым в II т. ""Древностей. Труды Слав. Ком. Московского Археологического Общества"", 1898, отд. II, 110 - 124). Не имевший ученой степени, Венелин не получил кафедры. Он продолжал разрабатывать материалы, написал очерк ""Об источнике народной поэзии вообще и о южнорусской в особенности"" (М., 1834) с характеристикой велико- и малорусских песен, оставшуюся в рукописи первую по времени ""Грамматику нынешнего болгарского наречия"" (Венелин не знал разных говоров, в сущности, очень разнообразных, увлекался гипотезами, иногда фантазировал, и в общем его представление о болгарском языке хаотично); издал книгу ""О характере народных песен у славян задунайских"" (М., 1835), с очень красивой характеристикой славянской души на основании песенных образов и настроений (ср. отзыв Белинского, ""Полное собрание сочинений"", редакция С. Венгерова , II, 397 - 401), затем исследование ""Древние и нынешние словене в политическом, народописном, историческом и религиозном их отношении к россиянам"" (история среднедунайских славян, к которым всегда увлекающийся Венелин относит и, несомненно, неславянские народы, например, этрусков). Другие его труды: ""Скандинавомания и ее поклонники, или Столетние изыскания о варягах"" (против теории Байера и Шлецера); ""О зародыше новоболгарской литературы"" (""Московский Наблюдатель"", 1837, IX и отд. 1838); ""Принятие христианства славянскими народами до Кирилла и Мефодия"" (1839). Болезнь, служба в одном из институтов, увольнение вследствие каких-то интриг, неудачи по части печатания его книг (законченного уже после смерти Венелина), неуживчивый характер, замкнутость, цепь разочарований - все это отравляет последние годы жизни Венелина. Погребен он в Даниловском монастыре (П. Россиев ""Забытые могилы московских кладбищ"", ""Исторический Вестник"", 1906, VI, 830). Большая часть рукописей Венелина сохранилась в Румянцевском музее и Московском Обществе истории и древности (И. Шишманов ""Венелиновите книжа в Москва"", ""Бълг. Прегл."" IV, 1897, VIII, 17 - 46; IX, 36 - 70; X, 1898, 35 - 51; Е. Соколов ""Бумаги Ю. И. В., хранящиеся в библиотеке Императорского Общества Истории и Древней России"", в ""Чтениях"", 1899, книга III, 190). После его смерти напечатаны: ""Влахоболгарские грамоты"" (СПб., 1840), ""Древние и нынешние словене"" (М., 1841), ""Скандинавомания"" (1842), ""О слове болярин"", ""Нечто к изысканиям о готах"", ""Окружные жители Балтийского моря"", ""О соляном озере Halmyris"", ""Мысли об истории вообще и русской в частности"", ""О древних жилищах русского народа и о времени рождения названий: греческое, латинское, русское или гражданское, славянское или церковное письмо"" (все эти статьи в ""Чтениях общества истории и древности"" за 1846 и 1847 годы), ""О нашествии завислянских славян на Русь"" (там же, 1848), ""Критические исследования об истории болгар"" (М., 1849). Собранные Венелиным болгарские песни вошли в сборник П. Бессонова (см. т. V, 634). О значении работ Венелина для национального возрождения болгар и о появлении ""венелиновцев"" см. т. VII, 322 - 3. - Литература: И. Молнар ""Черты из частной и ученой жизни Ю. И. В."" (предисловие к книге ""Древние и нынешние словене"". М., 1841); ""Жизнеописание на Ю. И. В., переведено от Н.Х. Палаузова"" (Одесса, 1851); И. Бессонов ""Некоторые черты путешествия Ю. И. В. в Болгарию"" (""Москвитянин"", 1856, Х); ""Ю. И. В."" (""Журнал Министерства народного просвещения"", 1882, VI); ""Два письма от Ю. И. В. до Василия Априлов"" (""Сборник болгарского министерства народного просвещения"", I, 1889); М. Балабанов ""Отзыв в Болгария по Венелиновите писма"" (там же, II, 1890); ""Отчет Императорской Публичной Библиотеки за 1891 г."" (СПб., 1894); Н. Барсуков ""Жизнь и труды Погодина"" (СПб., 1889 - 92, тт. II - V); И. Шишманов ""Първата среща на Априлова с В."" (Кюстендил, 1898); В. Перетц ""Ю. И. В."" (""Критико-биографический словарь"" С. Венгерова, V); Савов ""Честуване 100-годишната от рождение на Ю. И. В. в София"" (""Учил. Прегл."", 1902, XI); В. Гнатюк ""Кiлька причинкiв до бiографии Юрия Гуци (Венелина)"" (""Записки Науков. товарищества имени Шевченко"", XLVII, 1902); М. Попруженко ""Ю. И. В. и неговато значение в историята на бълг. възрождание"" (София, 1903); В. Златарски ""Ю. И. В. и значение-то му за българите"" (""Летопись на Бълг. Книж. Дружество"", III, 1903, и отд. София, 1903); ""Ю. В."" (""Известия славянского благотворительного общества"", 1903, IV); Хр. Стоилов ""Дейность на В. по българская фолклор"" (""Период. спис."" LXVI, 1905, 345 - 390, с библиографией о Венелине и его сочинений); И. Ягич ""История славянской филологии"" (СПб., 1910, 449 - 456). А. Яцимирский.