Россия, Разд. Классическая Филология - биография

Рз обоих древних языков на Руси узнали раньше греческий, а из сочинений, написанных на этом языке, сперва читали и переводили преимущественно Священное писание, толкования к нему и богослужебные книги. Нашествие монголов нанесло сильный удар всякого рода научному движению на Руси: начиная с XIII столетия и почти вплоть до XVIII не может быть и речи о трудах в области классической филологии. Знание обоих древних языков, однако, у нас не исчезло, составляя достояние весьма ограниченного круга лиц. Первое достоверное известие о занятиях греческой богословской литературой относится к XI столетию: летопись сообщает про князя Ярослава, что он ""собра письце многы, и прекладаша от Грек на Словеньское письмо и списаша книгы многы"" (""Памятники Старинной Летописи"", I, 65). Современник Ярослава, митрополит Илларион обнаруживает в своем слове ""О законе и благодати"" явные следы знакомства с греческой риторикой. В XII столетии из проповедей Кирилла Туровского видно, что ему знакомы греческие христианские ораторы; в том же столетии для черниговского князя Николая Святоши (умер в 1142 г.) был сделал с греческого перевод 3 небольших произведений. О знакомстве русских с латинским языком в XIII веке можно догадываться из описания путешествия Плано Карпини, который говорил хану, что у папы нет лиц, знакомых с русской грамотой - а между тем Карпини вел переговоры с князем Владимиро-Волынским Василько и с епископами его княжества о соединении с римской церковью. В XIV столетии русский путешественник находит в Греции своих соотчичей - новгородцев, которые ""живут туто списаючи в монастыре Студийском от книг священного писания"". Из Степенной книги узнаем, что митрополит Киприан занимался, в часы досуга, переводами с греческого ""святых книг"". Святой митрополит Алексей переводит с греческого все Евангелие. Эти занятия греческим языком были все же явлением настолько редким, что появление около 1385 г. поэмы Георгия Писиды (VII века) ""О Миротворении"" было отмечено даже в летописи. В XV веке знание греческого языка не могло быть чуждым русскому обществу уже в виду брака Иоанна III с Софией Палеолог . Знание латинского языка не было распространено: прибывших с Софией греков неоднократно назначали в посольства к иностранным дворам благодаря знанию ими латинского языка, служившего тогда для дипломатических сношений. Впрочем, уже в 1518 г. с императором Максимилианом беседовали по-латыни русский посол Владимир Племянников и его толмач Истома Малый. К XVI же столетию относится и деятельность Максима Грека , у которого были и русские помощники: Димитрий Герасимов и Власий, не знавшие, кажется, греческого языка. По свидетельству Герасимова, способ работы был следующий: ""переводит Максим Псалтырь с греческого толковую великому князю, а мы с Власом у него сидим переменяясь; он сказывает по-латыньски, а мы сказываем по-русски писарем"". Отчасти помогал работе Максима и известный князь Курбский , который перевел, кроме того, с греческого языка некоторые из творений Иоанна Златоустого и историка Евсевия. Курбский знал и язык латинский, доставшийся ему, - говорит он, - не легко: ""не мало лет изнурих по силе моей уже в сединах, со многими труды приучахся языку Римскому"". О нераспространенности классических познаний в первую половину XVII века свидетельствует Олеарий, говоря, что ""никто из русских, будь он духовного или светского звания, высшего или низшего сословия, не понимают ни слова ни по-гречески, ни по-латыни"". Эти слова, которые, впрочем, не следует понимать буквально, совершенно неприложимы ко второй половине того же столетия, о чем свидетельствуют также иностранцы; например, Генрих Лудольф прямо говорит в предисловии к ""Grammatica Russica"" (1696), что нашел несколько русских, знакомых с латинским языком. Такое распространение классических знаний стоит в тесной связи с увеличением числа школ. В Юго-Западной Руси наибольшее значение имела школа киевская, переименованная впоследствии в академию; изучение греческого и латинского языков было здесь обязательно; особенно распространено было знание латинского языка, на котором преподавались все учебные предметы, кроме катехизиса и славянской грамматики. По-латыни же обязаны были говорить воспитанники в классах и вне классов. За ошибку в латинском языке или за одно слово, сказанное по-русски, виновный подвергался строгому взысканию. Один из воспитанников киевской академии, Епифаний Славинецкий , перевел ""Уставы граждано-нравоучительные от Фукидидовой истории, книги первые"" и панегирик Плиния Траяну. Из Киева греко-латинская образованность переходит и в Москву, через грека Арсения , Епифания Славинецкого, Симеона Полоцкого ; у последнего учились латинскому языку подьячие Тайного приказа, причем руководством служил знаменитый тогда учебник португальца Альвареца, называемый для краткости Альваром. В 1679 г. основано было в Москве типографское училище - первая у нас правительственная школа с греческим языком, а в 1685 г. положено было основание Славяно-Греко-Латинской академии. Первыми деятельными наставниками ее явились братья Лихуды, родом греки. Они составили для обучения греческому языку грамматику, пиитику, и риторику, обильно снабженные примерами из отцов церкви. Древних языческих писателей Лихуды касались мало. Гораздо более светский характер носила составленная Лихудами латинская грамматика, не дошедшая до нас вполне; уже в первой части ее ученики знакомились с именами и изречениями лучших классических писателей. Из первых русских учеников Лихудов известны Ф.П. Поликарпов , составивший ""Лексикон треязычный"" (славянский, греческий, латинский), бывший в употреблении до половины XVIII столетия; иеромонах Карион Истомин , переводивший блаженных Августина и Фронтина; Иов , впоследствии митрополит новгородский, устроивший при своем доме училище с древними языками; Палладий Роговский , ставший после удаления Лихудов во главе академии. В течение XVIII века главным источником распространения классических знаний долгое время служит по-прежнему Славяно-Греко-Латинская академия, учителя и ученики которой интересуются и языческими древнеклассическими писателями, преимущественно с точки зрения богословских и моральных вопросов; появляются, отчасти по приказанию Петра Великого , переводы Эзопа, Квинта Курция, Эпиктета, Горация, Виргилия, ""Илиады"" Гомера. Московскому университету академия дала первых русских профессоров древнеклассической литературы, Н.Н. Поповского и А.А. Барсова . В духовных семинариях деятельно изучали как латинский язык, на котором далее преподавались некоторые предметы, так и греческий. В Московском университете долго процветал исключительно латинский язык, на котором читало лекции огромное большинство профессоров-иностранцев, не знавших русского языка. В гимназии, учрежденной при университете, преподавание древних языков стояло особенно высоко в ректорство Маттеи (с 1772 г.), составившего учебную греческую хрестоматию и описание греческих рукописей Синодальной библиотеки и издавшего, на основании московских рукописей, несколько неизвестных дотоле произведений древнегреческой литературы. В выходивших при университете периодических изданиях питомцы его много переводили из древних и подражали им; А.Ф. Мерзлякову , например, принадлежит перевод эклог Виргилия и Феокрита. В 1768 г. императрица Екатерина II назначила 5000 рублей на издание переводов с иностранных языков; всего больше между ними было переводов с древних языков. Переводное направление в изучении классической филологии продолжалось и в начале XIX столетия, но с более определенными целями. Успехам классических языков при Александре I содействовали политические причины: разрыв с Францией привел к сближению с Германией, где Франц-Август Вольф и Винкельман впервые установили научные понятия классической филологии и археологии. Одним из видных насадителей классицизма является граф С.С. Уваров , написавший несколько сочинений по древнегреческой литературе, и религии. В бытность его министром просвещения (1833 - 1849) для руководства гимназистам составлены были замечательные для того времени латинская и греческая грамматики Д.П. Попова и словари Ивашковского . До сороковых годов явились следующие наиболее крупные переводы: ""Греческие классики"", Мартынова (26 томов), ""Жизнеописания Плутарха"", Дестуниса , ""Облака Аристофана"", Муравьева-Апостола , и ""Илиада"" Гнедича . Изданию последнего перевода много содействовала российская академия, которая продолжала исполнять задачу Екатерининской переводной комиссии. В первой четверти столетия появляются и первые научные исследования по классической археологии и литературе, каковы, например, ""Путешествие по Тавриде"", Муравьева-Апостола, книга Стемпковского о древнегреческих поселениях на Черном море, труды иностранцев-академиков Келера, Кеппена , Бларамберга , Грефе и других. Оживлению классических знаний содействовало открытие новых университетов, хотя на первых порах преподавание тормозилось профессорами-иностранцами, незнакомыми с русским языком. После 40-х годов наша классическая филология постепенно примыкает к новому направлению ее в Германии, проведенному Авг. Бэком, К.О. Мюллером и Фр. Ричлем и признающему, что цель изучения древних языков есть воссоздание жизни классических народов в полном ее объеме. Особенно наглядно такое направление нашей филологии сказалось в издававшемся в Москве в 1851 - 56 годах сборнике ""Пропилеи"". Редактор издания, московский профессор П.М. Леонтьев , приобретший уже известность диссертацией ""О поклонении Зевсу в древней Греции"", так объяснял название и цель ""Пропилеев"": ""Наши Пропилеи должны вводить в храм классической, т. е. греческой и римской древности, в тот изящный и стройный мир, в котором впервые начало являться миросозерцание собственно человеческое и являлось со всей обаятельной свежестью цветущей молодости"". Здесь появлялись труды Благовещенского и Крюкова по римской литературе и древностям, Кудрявцева по Тациту и греческой литературе, Каткова по греческой философии, Бабста и Куторги по греческой истории и т. д. В ""Пропилеях"" же начал свой знаменитый перевод Платона профессор Санкт-Петербургской духовной академии Карпов ; там же переводил Платона и московский профессор А.И. Меншиков , один из первых наших византинистов (ср. его речь: ""De eruditione et re litterali Graecorum aetatis Byzantinae"", Москва, 1849). Наконец, много места уделено было в ""Пропилеях"" и древнему искусству, особенно описанию классических памятников, найденных в Крыму и в Южной России. Изучению их способствовало учреждение Общества истории и древностей в Одессе (1839) и археологического общества в Петербурге (1846). На этом поприще, помимо иностранцев Кене и Стефани , трудились Ашик , Беккер , Брун , Мурзакевич , Спасский , граф А.С. Уваров и другие. Во время наступившей после 1848 г. реакции пострадала и классическая филология: с 1849 г. греческий язык был почти вовсе устранен из среднего образования, и знание его не требовалось даже от поступающих на историко-филологические факультеты. В первой половине 50-х годов для решения вопроса, как произносить греческую букву ""эта"" - е или и - надо было испрашивать Высочайшее повеление. Если журналы того времени и печатают довольно часто классические статьи, то статьи эти были в огромном большинстве случаев не оригинальны, ничтожны по содержанию и помещались преимущественно за неимением другого материала (ср., например, чисто специальный разбор перевода ""Одиссеи"" Жуковского в ""Отечественных Записках"" за 1849 г.). В новый фазис вступает классическая филология в начале 70-х годов, в министерство графа Д.А. Толстого , ближайшими сотрудниками которого были П.М. Леонтьев, М.Н. Катков, А.И. Георгиевский и Н.А. Любимов . Изучению древних языков был сообщен узко-грамматический характер, который не пробудил к ним общественных симпатий. Для приготовления учителей гимназий по древним языкам было открыто несколько специальных заведений: Санкт-Петербургский Славянский Учительский институт (1866), Санкт-Петербургский Историко-Филологический институт (1867), Лейпцигская Русская Историко-Филологическая семинария (1873), Нежинский Историко-Филологический институт (1877). Появилась масса учебников по древним языкам, представляющих по большей части переделку иностранных руководств; предпринимались целые серии изданий древних классиков, с русскими примечаниями и словарями, например ""Римские классики"" Вольфа, ""Иллюстрированное собрание греческих и римских классиков"" Льва Георгиевского и Сергея Манштейна. С целью развития самостоятельной учебной литературы по древним языкам и улучшения способов преподавания их А.И. Георгиевский основал в Петербурге, в 1874 г., ""Общество классической филологии и педагогики"", с отделениями в разных городах (ныне осталось только отделение в Киеве). Подобные общества возникли впоследствии в Москве, Одессе, Нежине и Харькове. Ученые труды по классической филологии по-прежнему примыкают в своем направлении к классической филологии в Германии, где наука эта еще более специализировалась и разветвилась, причем особенное внимание обращено было на критику текста, (место которой в последнее время снова заняла эксегеза), на так называемую эпиграфику, т. е. науку о древних надписях, стоящую в тесной связи с историей и древностями, на мифологию и археологию. Все эти отрасли науки нашли у нас достойных представителей; довольно часто на труды русских ученых обращают внимание и западные их собратья, и внимание это уделялось бы в гораздо большей степени, если бы изучение русского языка не представляло неодолимых почти трудностей для иностранцев. Особенно богат научными силами университет Петербургский. Ф.Ф. Соколов впервые поставил у нас прочно изучение греческой эпиграфики и приготовил ряд даровитых учеников - В.В. Латышева (издавшего надписи северного побережья Черного моря), С.А. Жебелева , Д.Н. Королькова, А.В. Никитского , Н.И. Новосадского ; И.В. Помяловский сделал для изучения римской эпиграфики то же, что Ф.Ф. Соколов для греческой. Из учеников И.В. Помяловского выдаются Г.Э. Зенгер , М.Н. Крашенинников , М.И. Ростовцев И.И. Холодняк , И.А. Шебор . В.И. Модестов впервые дал на русском языке (1873 и впоследствии) научное руководство по истории римской литературы, доселе ничем не замененное. Исследования К.Я. Люгебиля и П.В. Никитина по греческому языку и древностям стяжали почетную известность и за границей. В.К. Ернштедт много потрудился во всех областях греческой филологии и впервые начал преподавать греческую палеографию; ученик его Г.Ф. Церетели составил обстоятельный труд о сокращениях в греческих рукописях. Ф. Фр. Зелинский - один из весьма немногих наших профессоров-утраквистов, т. е. преподающий одинаково греческую и римскую литературу, приобрел известность как в России, так и за границей своими исследованиями о древнегреческой комедии и трагедии, а также о сочинениях Цицерона. А.В. Прахов читает интересные и содержательные лекции по истории древнего искусства. Много содействовали также успехам классической филологии в Петербурге ныне покойные немцы Л.А. Миллер и А.К. Наук . Из представителей классической филологии в других университетах упомянем прежде всего московского профессора Ф.Е. Корша , замечательного лингвиста, изучившего основательно не только все европейские языки, но и многие восточные; ученики его занимаются преимущественно грамматическими и метрическими изысканиями (А.А. Грушка , Я.А. Денисов , М.М. Покровский , С.И. Соболевский ). В Москве же действуют В.В. Шеффер (известный более за границей, чем в России, своими сочинениями по греческой истории и древностям), А.Н. Шварц и И.В. Цветаев , впервые давший научное издание осских надписей, а ныне усердно заботящийся о развитии в русском обществе любви к классической археологии. Из учеников Цветаева приобрели известность В.Г. Аппельрот и А.М. Миронов. В Харькове работают И.В. Нетушил , впервые давший на русском языке самостоятельные научные руководства по исторической грамматике латинского языка и римским государственным древностям, и В.П. Бузескул , написавший несколько сочинений по греческой истории. Из казанских профессоров Ф.Г. Мищенко дал русской литературе ряд образцовых переводов Геродота, Полибия, Страбона и Фукидида и написал много статей о Геродотовой Скифии. В Киеве профессор Ю.А. Кулаковский много занимался римской историей и эпиграфикой, а ныне изучает керченские древности; А.И. Сонни защитил докторскую диссертацию о Дионе Хрисостоме. В Одессе профессорствуют Л.Ф. Воеводский , написавший ценные исследования по изучению греческой мифологии и Гомера, А.И. Деревицкий и Э.Р. фон Штерн , занимающийся греческой историей и древностями на берегу Черного моря; из учеников Штерна выдается М.И. Мандес . Труды всех этих ученых печатаются в издающихся при каждом университете ""Записках"" или ""Известиях"", в ""Журнале Министерства Народного Просвещения"" (где с конца 1874 г. классической филологии посвящен особый отдел), в специальных изданиях по классической филологии и педагогике - ""Гимназия"" (с 1888 г.) и ""Филологическое Обозрение"" (с 1891 г.), а также в ""Филологических Записках"", ""Археологических Известиях и Заметках"" и ""Записках Русского Археологического Общества"". Духовные академии, особенно Московская и Санкт-Петербургская, весьма усердно работают над переводом творений святых отцов. Литература: В. Лебедев, ""Указатель ко всем учебным изданиям и переводам по классическим языкам с начала книгопечатания до 1871 г. включительно"" (""Журнал Министерства Народного Просвещения"", 1877, № 11 и 12. Отдельно, Москва, 1878; рецензия Ц. Д-ва в ""Трудах Киевской Духовной Академии"", 1878, № 11; ""Литература по классической филологии в России""); Д. Нагуевский, ""Библиография по истории римской литературы в России с 1709 по 1889 год"" (Казань, 1889); П. Прозоров, ""Систематический указатель книг и статей по греческой филологии, напечатанных в России с XVII столетия по 1892 г. (с прибавлениями за 1893, 1894 и 1895 год)""; М.И. Сухомлинов , ""О языкознании в древней России"" (""Ученые Записки 2-го отделения Академии Наук"", 1854, книга 1); его же, ""История российской академии"" (Санкт-Петербург, 1877 и следующие); Н.Ф. Кантерев, ""О греко-латинских школах в Москве в XVII веке до открытия Славяно-Греко-Латинской академии"" (""Прибавления к Творениям святых Отцов"", 1889, № и отдельно); С. Смирнов , ""История московской Славяно-Греко-Латинской академии"" (Москва, 1885); А.Д. Вейсман , ""Успехи греческого языка и литературы в России за последнее двадцатипятилетие"" (""Русский Вестник"", 1880, № 4). А. Малеин.